Альберт Аркадьевич Кривченко родился 22 декабря 1935 г. в Комсомольске-на-Амуре (полная биография автора доступна здесь). Застав войну ребенком, во взрослом возрасте он выразил свои воспоминания в публицистике.

Публицистическое исследование о прошлом и настоящем русского села «Выбираю деревню на жительство» освещает жизнь сельчан во время Великой Отечественной войны. В главе «Как мы догоняли Америку» автор приводит свои воспоминания об этом трудном и голодном периоде жизни:

«Все 1418 дней войны мы, дети фронтовиков, чувствовали ужасающий, до боли в кишках, никогда не проходивший голод. Он мучил нас днём и ночью, дома и на улице, в школе и даже во сне. <...>

Жили мы тогда во Владивостоке – портовом городе, где люди питались исключительно из магазина. Мать пробовала выращивать картошку, но для этого надо было ехать далеко на пригородном поезде и там тяпать каменистую землю, которая почти ничего не родила. К тому же кто-то постоянно успевал выкапывать наш скудный урожай раньше нас. <...>

Государство распределяло продовольствие среди населения строго по карточкам. Но нормы были такими мизерными, что у людей под одеждой выступали рёбра, которым мог позавидовать любой Кощей Бессмертный. <...>

Однажды у матери вытащили в очереди все продуктовые карточки, а с ними корешки, необходимые для получения карточек на следующий месяц. Всю ночь мама проревела в своей постели, а утром поднялась с красными от слез глазами. Поправить эту беду было никак невозможно, исход её казался очевидным. Однако такого исхода, видимо, не желали высшие силы. В тот же вечер, играя в общем дворе с пацанами в прятки, я схоронился за бочку, невесть откуда взявшуюся возле помойки. Заглянул вовнутрь: бочка до половины была заполнена крупной жирной селедкой, от которой исходил крепкий неприятный дух. Оказалось, что семья автоинспектора, которого почему-то не взяли в армию, испортила продукт и решила избавиться от него таким способом вместе с тарой. Я взял одну рыбину на пробу и отнёс матери. Узнав, что селедка не краденая, а выброшенная соседями на помойку прямо в бочке, мама несколько раз промыла её, и мы попробовали. Вкус был тот ещё, но что оставалось делать? За вечер я перетаскал все селёдины домой, даже тузлук вычерпал. Растягивали эту благословенную еду, как могли, до получения карточек. Ничего, выжили»​.

Здесь же автор рассказывает о том, как в период Ленд-лиза его мать нашла еще один способ прокормить детей:

 «А где-то в середине войны, не помню уже точно, в каком году, Владивосток стал перевалочной базой для продовольствия, поступающего из США. Тогда в нашей стране люди с нетерпением ждали открытия второго фронта, который ударил бы по Гитлеру с Запада. Но Соединение Штаты медлили, выжидали, когда и без их участия наступит перелом в войне. Вместо военных действий они начали помогать нам продовольствием и военной техникой. Владивостокский порт идеально подходил для таких поставок.

Мама целыми днями пропадала в своей больнице, где она работала табельщицей, а вечерами ещё и училась – постигала азбуку Морзе, искусство противохимической обороны, автодело и т. д. Такая всеобщая подготовка была необходима, чтобы женщины, если потребуется, могли заменить мужчин по полной программе.

Но вот прошел слух: порту требуются люди разгружать американские пароходы. И женщины ринулись туда валом. Не покидая основной работы, многие приходили помочь портовикам в ночную смену. Среди таких добровольных помощниц была и наша мать. Разгружать пароходы грузчицам приходилось вручную, перетаскивая по шатким сходням тяжелые мешки с крупой, мукой, сахаром, коробки с галетами, тушёнкой, сыром, изюмом...

От такой работы женщины быстро изматывались, но начальство организовало для них хорошее питание. Есть разрешали сколько угодно и всё, что было в трюмах пароходов, (когда разобьётся ящик или подведёт мешок) с одним условием: чтобы за пределы порта никто ничего не выносил. Нарушившим этот запрет грозила суровая кара.

Но разве могли матери есть до отвала, если дома сидели голодные дети? Многие начали шить себе специальные пояса, нательные мешочки, двойные трусики, пустоту в которых можно было заполнить сыпучими продуктами. Охранники в проходной всех тщательно ощупывали, но в укромные места лезть не решались. А может, специально этого не делали, понимая, что женщины идут на тяжёлую работу во вторую смену и крадут муку, крупу, сахар, чтобы поддержать голодных детей? Во всяком случае, за всё время Ленд-лиза ни одна из них не была привлечена к ответственности. Таким вот необычным способом наша мать добывала и приносила домой хоть и немного от американских щедрот, зато каждое утро. Как она выдерживала такую нагрузку, когда спала, один Бог знает. Её самопожертвование поддерживало нас с братом до самого конца войны, однако голод по-прежнему не отступал, выпирающие на боках рёбра не уменьшались».

В очерке «Династия» Альберт Аркадьевич Кривченко излагает историю семьи Таскаевых –первопоселенцев села Калинино. Потомки забайкальских казаков стали героями своей Родины, защищая ее в годы Великой Отечественной войны:

«Старший сын Сергея Георгиевича Михаил в 1941 году ушел на фронт, воевал под Москвой. Через три месяца после его отъезда в Благовещенск пришло письмо.

«Я вам хочу рассказать о последних минутах жизни вашего любимого сына, – писал фронтовой товарищ Михаила. – Наша группа получила приказ прорваться в окруженное немцами село и вывести оттуда машины, а если это не удастся, уничтожить их.  В село мы вошли, но вырваться обратно сквозь плотный минометный огонь было невозможно. Пришлось взорвать машины и уходить. Но не успели мы добраться до леса, как по нас открыла огонь большая группа немцев. Их было в несколько раз больше, чем нас, но мы приняли бой. В этом неравном бою и погиб смертью героя ваш сын Михаил...»

Парень с Амура пал, защищая Москву. Два его брата оставались в строю. Они участвовали в освобождении Китая от японских завоевателей.

Александр Таскаев служил в батальоне связи. Двигаясь по территории Манчжурии, он видел, как радостно встречают китайские крестьяне русских воинов. Китайский народ видел, что советские войска – не завоеватели, что они несут ему свободу и избавление от японского ига. <...>

С двумя медалями вернулся старший сержант Александр Таскаев с войны».

Герои военных лет в публицистике А.А. Кривченко предстают совсем разными, непохожими друг на друга. Это и фронтовики – и погибшие, и прошедшие войну до победного конца, и женщины, заменившие мужчин в тылу, и матери, совершающие свой каждодневный подвиг и не дающие своим детям погибнуть от голода, и сами дети, делающие все ради своих семей. Именно этот подвиг, к которому был причастен каждый житель страны от мала до велика, смог привести к долгожданной Великой Победе.

 

ПРОИЗВЕДЕНИЯ А.А. КРИВЧЕНКО О ВОЙНЕ
 

Отдельные издания, содержащие произведения о войне

Кривченко, А. А. Выбираю деревню на жительство : о прошлом и сегодняшнем дне села российского : публицист. исслед. : в 2 т. Т. 1 / Альберт Аркадьевич Кривченко. – Благовещенск : [б. и.], 2015. – 583 с. – Текст (визуальный) : непосредственный.

 

Публикации в периодике

Кривченко, А. А. Династия : очерк / А. А. Кривченко. – Текст (визуальный) : непосредственный // Приамурье мое – 1971 : лит.-художеств. альм. – Благовещенск, 1971. – С. 209–243.
Кривченко, А. А. Состоится ли в России «немецкое чудо»  / А. А. Кривченко. – Текст (визуальный) : непосредственный // Амурские вести. – 1992. – 6 июня. – С. 1.

 

О жизни и творчестве А.А. Кривченко

Смыковская, Т. Е. Кривченко Альберт Аркадьевич : [биогр. справка и список лит.] / Т. Е. Смыковская. – Текст (визуальный) : непосредственный // Энциклопедия литературной жизни Приамурья XIX–XX веков / сост., вступ. ст. А. В. Урманова. – Благовещенск : Издательство БГПУ, 2013. – С. 209–211.